Действующие шахты – это уголь. Закрытые и затопленные – это подземные воды, заполняющие их пустоты и вымывающие тяжелые металлы и соли с горных пород. Так образуется «шахтная вода». Ей нужно куда-то «деваться». И тогда она прокладывает свой путь, как сможет: в подземных выработках и ходах, фильтруется сквозь песчаники. А тогда, в конце концов, смешивается с чистой подземной водой, образуя токсичный «коктейль».
Об этом идет речь в материале “ВВС Украина” “”Мертвая земля” Донбасса. Как затопленные шахты уничтожают регион”.
В мае 2018 года шахтные воды из затопленных шахт неподконтрольного Первомайска «прорвались» на шахту «Золотое», которая находится на подконтрольной украинскому правительству территории Луганщины.
Местная речка Камышеваха впадает в реку Лугань, а та – в Северский Донец. Это основной источник питьевой воды для жителей Донбасса. С Донца эта вода течет в Дон, который впадает в Азовское море.
Именно над Камышевахой на горе возвышается шахта «Золотое», которая откачивает шахтные воды из неподконтрольной территории. И сбрасывает их в реку без фильтрации и очищения.
Журналисты побывали на этой территории. Вода в реке ядовито-оранжевая, словно смешанная с апельсиновым соком или яркой глиной. Здесь протекает почти вся таблица Менделеева. К примеру, марганца в этих водах больше нормы в семь-восемь раз. Такой результат показал анализ пробы воды из этой реки, который заказали правозащитники «Truth Hounds».
Сейчас на шахте «Золотое» работает 500 человек. Говорят, что если бы не откачивали воду, то затопило бы все соседние шахты. А это значит, что тысячи людей остались без работы, ведь других источников дохода в прифронтовом городке попросту нет.
Если бы воду здесь не выкачивали в реку, она бы загрязняла подземные воды и питьевую воду в колодцах. Таким образом, выбрали меньшее зло из возможных, объясняют в ГП «Первомайскуголь».
Сейчас шахта «Золотое» изношена и критически недофинансирована. Очистных сооружений здесь нет, только отстойники.
Фактически от этой шахты зависит состояние окружающей среды, качество питьевой воды и рабочие места для целого региона, растерзанного войной. При этом на центральном уровне ней никто по-настоящему не занимается.
Журналисты пишут, что для Минэнергетики шахта подлежит реструктуризации, ведь добыча угля здесь уже не ведется. В Министерстве охраны окружающей среды и природных ресурсов, увидев фотографии реки, признали, что «это ужасно». Заместитель министра Руслан Стрелец отметил, что нужно ждать комплексной концепции по противодействию затопления шахт, чтобы решить проблему. Заниматься ею вместе должны несколько министерств.
В Минреинтеграции отметили, что все зависит от воли России предоставить гарантии безопасности для мониторинга затопления. Министр Алексей Резников говорит, что не знаком с состоянием дел на шахте, так как это не входит в его компетенцию, ведь речь идет об уже подконтрольной территории.
«То есть в нынешней системе шахтой дальше занимается самостоятельно Минэнергетики, хотя ее роль уже природоохранная, а не промышленная. Как следствие, не хватает финансирования, оборудования и технологий», – говорится в материале.
Журналисты пообщались со многими руководителями и инженерами донбасских шахт. Все они признают, что в Украине нет никаких стратегии и кризисного плана для экологического спасения Донбасса на случай форс-мажоров. Если так пойдет дальше, то в будущем ГСЧС придется составлять уже план эвакуации населения.
Сейчас шахта «Золотое» каждый час качает 1200 кубометров воды. Если будет прибывать более 1500, она может не справиться, говорит главный инженер шахты Игорь Новоселов.
«Мы работаем на грани большого риска, если случится любой сбой: с электроснабжением, насосами. У нас нет водосборников, которые могли бы аккумулировать воду и на случай аварии давали нам время на ее устранение», – рассказывает он.
Но проблема и в том, что шахты Донбасса – это единая система, связанная между собой ходами и трещинами.
«Если в двух шахтах откачивается вода, а в остальных не откачивается, то она вас задавит все равно. Вода в своей массе прибывает отовсюду», – объясняет Алексей Лебедь, заместитель директора по научной работе Института телекоммуникаций и глобального информационного пространства НАН Украины.
По его словам, при проектировании шахт на Донбассе предполагали, что в каждой из них будут насосы определенной мощности. Война разрушила эту систему.
«Все равно рано или поздно затопит. Вода будет прибывать или постепенно, или произойдет лавинообразный прорыв», – считает Алексей Лебедь.
Министр Алексей Резников констатирует, что времени уже не осталось.
«Я считаю, что мы на грани экологической катастрофы. Времени у нас уже нет. Нужно немедленно реагировать всему международному сообществу. Уже практически не осталось шансов сохранить экологию Донбасса в условиях затопления шахт», – признает вероятность масштабного бедствия Алексей Резников.
